Ольга Иосифовна Домашевская (Лапеко) родилась в Заполье 06.03.1951 года. Проживала по адресу улица Луговая, дом 54а. Сейчас живет в городе Рига (Латвия).
— Ольга Иосифовна, как звали ваших родителей?
— Отца — Иосиф Михайлович Кирдун, маму — Анна Фёдоровна, в девичестве — Лапеко.
— Кто из ваших предков был родом из Заполья?
— Родители моей мамы и отец папы из Заполья, а его мать — из деревни Берёзовка.
— Давайте начнем с родителей вашего отца.
— Его маму звали Елена Фёдоровна, папу — Михаил Игнатьевич Кирдун. В семье было трое детей: Ольга, Параскева и Иосиф (мой папа). Еще до войны после окончания семилетки отец уехал на Дальний Восток — работал там на какой-то станции. В 1937 году по доносу арестовали его отца, Михаила Игнатьевича. Дед Михаил, не подумав, рассказал в деревне новость про жену Сталина, на него донесли, арестовали и расстреляли. Сына «врага народа» срочно уволили с работы и без документов он вернулся в Беларусь.
— Расскажите о бабушке и дедушке по маминой линии.
— Отца мамы звали Фёдор Лапеко, маму — Макрена. Фёдор был очень красивым мужчиной — высокого роста, черные волнистые волосы. В семье росли два сына — Григорий, Игорь — и дочка Анна (моя мама). Бабушка Макрена забеременела четвертым ребенком и умерла. Что-то с ней произошло, но подробностей достоверных я не знаю. Знаю только, что умирала она тяжело. Моей маме в то время не было еще и 4 лет. Дедушка Фёдор больше не женился — один растил троих детей.
Дедушку я никогда не видела, но по воспоминаниям запольцев он был хорошим человеком — только добрые слова о нем говорили люди.
Во время войны дедушку и маму увезли в Германию. Они оказались в разных городах. Мама с девушкой из Глусского района работала на кухне у какой-то немки. Говорила, что хозяйка была неплохим человеком. Дед работал на заводе в другом городе. Когда освобождали Германию, мама оказалась в зоне, которую освобождали советские войска, а город, где работал дед, оказался в американской зоне. Американцы отправили деда в США, а мама из советской зоны — в СССР.
— Ваша мама поддерживала связь со своим отцом?
— До 1961 года мы о нем ничего не знали. Хорошо помню момент, когда почтальонша Зина, наша соседка, принесла нам в дом письмо от деда из Америки. Это был октябрь месяц, холодно и шел дождь. Зинаида вбежала к нам в дом и говорит маме: «Анюта, твой отец нашелся!». У мамы от такой новости и ноги подкосились — успела на лавку присесть. «Как?!» — только и смогла она ответить. Зинаида говорит: «Пришло письмо из-за границы, я его открыла и прочитала». Дед Фёдор писал письмо не маме, он не знал, где его дети. Писал он запольской женщине, с которой у него когда-то были романтические отношения (они встречались уже после смерти нашей бабушки, да и женщина эта тоже была вдовой). Так вот дедушка обратился к ней с просьбой: «Если ты может быть знаешь, где мои дети, то напиши мне». Как позже выяснилось, это было уже не первое письмо, присланное этой женщине. На первое с такой же просьбой, она ответила, что не знает, где дети, хотя мама на тот момент уже была в Заполье. Почему она так сделала — непонятно.
После того, как к нам попало письмо дедушки, мама ему написала, и мы стали переписываться. Дед Фёдор жил в США в городке Саут-Ривер, работал на заводе и служил в местной церкви старостой. Женился там на женщине из Украины, Анной ее звали. Он присылал нам посылки — их около 56 нам пришло. Присылал очень хорошие качественные вещи из Америки. Нам тоже можно было один раз в полгода отправить ему посылку. Мы отправляли дедушке сушеные грибы. Там грибов не было, он скучал по такой еде. Обменивались фотографиями, конечно. Примерно в 1972 году он умер. Нам прислали фото с его похорон.
Мамин брат Григорий жил с семьей в Заполье, а второй брат, Игорь, в 1950-е уехал «поднимать целину» и больше, скорее всего, в деревню не приезжал (по крайней мере я его никогда не видела).
— Ваша мама рассказывала, как она возвращалась из Германии домой?
— Не особо. Ей тогда было около 16 лет. Говорила, что была счастлива, когда приехала домой в Заполье. Их дом стоял закрытый с той поры, как они уехали. Жила мама одна. Пошла работать в колхоз.
— Расскажите о ваших родителях. Как они познакомились, как поженились?
— Мама была веселым, жизнерадостным человеком. Похожа на своего отца: чернявая, смуглая, чем-то смахивающая на цыганочку. Отец бывал резковат, не любил, когда ему возражали. Копна русых волос на голове.
У родителей были непростые отношения. До моих 5 лет мы с мамой жили вдвоем. Я родилась 6 марта (маме тогда было 24 года), а у маминой подруги Любы Малевич сын Володя родился 31 марта. У нее тоже не было мужа. Вот мама и тетя Люба, чтобы им было полегче с детьми, укладывали нас в одну колыбельку и приглядывали за нами вместе. Потом Володя учился со мной вместе в школе. Когда ему было 24 года, возле реки его убила молния.
Папа мой жил с нами по соседству, через несколько домов. Почему не сходились, не были вместе? Что-то у них не складывалось. Сестры отца хотели, чтобы он женился на девушке побогаче, а не на бедной сироте. Папа со своими сестрами жили в маленьком домике. Потом Прасковья вышла замуж и ушла жить отдельно, а Ольга замуж так и не выходила.
Несмотря на сложные отношения, папа маму сильно любил, не выпускал ее из своего поля зрения: на танцах, вечеринках всегда был рядом. Такая любовь на расстоянии. Он называл ее только «Моя Аннушка», и никак иначе.
— А к вам, к своему ребенку, он приходил?
— Я такого не помню. Зато хорошо помню момент, когда мы с мамой переходили жить в его дом. Мне шел шестой год, это был август месяц. Тот дом, где жила мама, она позже отдала папиной сестре Прасковьи. Для Ольги папа построил новый дом, и для нашей семьи тоже. Там сейчас живет мой брат Николай.
— Где работали ваши родители?
— Мама в колхозе сначала досматривала телят, потом была дояркой на ферме в Заполье. Папа работал в Глуске в столярном цехе промкомбината. У него были золотые руки — изготавливал красивую резную мебель, оконные рамы, ворота, калитки, деревянную хозяйственную утварь всякую и многое другое. Председателю колхоза Лаптеву папа сделал шикарный комод, трюмо, тумбочки. Когда в Глуске еще стояла церковь, он делал туда новые окна. Его, как отличного мастера по дереву, знали многие во всем Глусском районе.
— Расскажите о вашей семье.
— Нас у родителей было шестеро: самая старшая я, Анатолий (уже умер), Николай (живет в Заполье), Светлана (в Бобруйске), Валентина (как и я в Риге), Зинаида (в Солигорске). Кстати, сын нашей Зины — заместитель министра экономики.
— Как помещалась такая большая семья в доме?
— У нас был большой дом — каждый спал на своей кровати. Первая комната была разделена печкой: за печкой кровать, а возле нее другая. Еще одна большая комната тоже была разделена. В одной ее части была комната родителей, а во второй — стояли детские кровати.
Обедали все вместе за большим столом.
— Ваше первое детское воспоминание?
— Мне было около 5 лет. Помню, что сижу посреди большой комнаты под столом с ложкой в руке. Ко мне подходит большая крыса и я бью ее ложкой. После войны в деревнях таких животных было много.
— Поделитесь еще детскими воспоминаниями.
— У нас в доме по периметру стояли деревянные лавки. В углу вместо шкафа — большой сундук, где хранили одежду. Красивый зеленый двор у нас был.
В те времена все дети росли на улице — бегали, играли, на речке купались. Река — это вообще отдельная тема. Там, наверное, все запольские дети выросли. Нас, к примеру, мальчишки постарше специально бросали в речку — отрабатывали так навыки плавания. Мы барахтаемся в воде, а они следят, чтобы мы все выплыли и не утонули.
Моими подружками в детстве были Любовь Гриневич, Любовь Кирдун, Галина Новичёнок. Их уже нет, к сожалению.
Хорошо запомнилось первое сентября, когда я пошла в первый класс. Школа находилась рядом с нашим домом. Мама заплела две косички, вплела в косы коричневые атласные ленты, завязала банты и отправила меня в школу. Учительницей в Заполье тогда работала Лидия Антоновна Тузик.
Расскажу трагический случай, произошедший с моим одноклассником Михаилом Дрейгалом. Мы были примерно в пятом классе, когда это случилось. Мальчишки нашли то ли патрон от пулемета, то ли небольшой снаряд. Какая-то запольская женщина увидела, что у мальчишек опасная вещь и забрала. Посмотрела, повертела в руках — вроде ничего опасного не увидела и отдала обратно. Миша начал ковырять этот патрон и вдруг раздался взрыв. Он остался жив, но ему оторвало кисть руки.
А еще в детстве я много лет была нянькой — как старшая сестра помогала маме растить своих братьев и сестер. Все мои сверстники бегают, гуляют, а я с малышами сижу. Когда мама была беременна последним ребенком, моей сестрой, я даже со злости сказала однажды: «Родишь — так будешь сама смотреть». У мамы, кроме нас шестерых, рождалась еще и двойня — два мальчика Миша и Саша. Они прожили всего пять недель и умерли.
Когда я выходила замуж в 19 с половиной лет, моей сестре Вале исполнилось 8 лет, а Света и Зина еще меньше были.
— Ваша мама рожала детей дома или в больницу уже ездили?
— Дома родилась только наша Светлана. И то, потому что не успели бы довезти в Глуск. Мама переходила через речку и тащила на себе постилку сена. В деревне беременные женщины работали также тяжело, как и все остальные, до последнего дня беременности. В речке, в воде она и почувствовала, что начались схватки. Мама еле успела добежать домой. Роды принимала моя бабушка, папина мать. Мама рожала в отдельной комнате за шторкой. Роды прошли легко, быстро, тихо и спокойно.
Мама уже отдыхала после родов и как раз папа пришел с работы. Бабушка ему говорит: «Дочка у тебя родилась! Давай, сынок, отметим, я малиновый ликер принесла».
Послед (оболочку, где рос в утробе ребенок) бабушка унесла из дома и закопала под нашим высоким крыльцом.
— Во многих деревенских многодетных семьях было трудно с продуктами, некоторые очень плохо питались. А в вашей семье?
— Несмотря на то, что в семье было шестеро детей, мы всегда хорошо питались, у нас не было ни в чем недостатка. Родители держали большое хозяйство. Отец зарабатывал, плюс мастерил на заказ, а еще занимался пчелами. Наша Валя, кстати, ему помогала с пчелами. Когда рои роились, то папа ее оставлял приглядывать за ними. Она даже могла среди пчел матку найти. Валя смелая, я бы ни за что не полезла к пчелам.
Папа из Глуска иногда привозил нам даже копченую колбасу. У наших соседей такого не было точно.
Мама вкусно готовила, особенно у нее хорошо получались пшеничные булки. Конечно, булок у нас на столе каждый день не было, но по большим праздникам — обязательно. Папа был умелым рыбаком. Всегда приносил с рыбалки много хорошей рыбы, и мама ее вкусно готовила.
— А праздники в вашей семье отмечали?
— Мы любили праздники. Папа 31 декабря приносил из леса новогоднюю елку высотой под самый потолок. А высота потолков в доме — 3 метра. Мы наряжали ее шоколадными конфетами, потому что их под новый год всегда было много. Папе на работе давали на каждого ребенка по шикарному подарку, а в нем много шоколадных конфет и мандарины. Мама накрывала праздничный стол — готовила и покупала всякие вкусности.
Рождество тоже отмечали. Приходили щёдрики — ряженые односельчане — и взрослые, и дети. Под окнами пели, потом в доме. Папа их обязательно приглашал в дом, угощал медом. Наша мама, кстати, со своими подругами тоже ходили в щёдрики — наряжались в цыганок. Однажды они зашли в дом, где жил киномеханик Пётр. А накануне рождественских праздников сельчане обычно кололи кабанчика. Вот и Пётр заколол своего. Разложил мясо, сало в сенях, чтобы остывало. Мама с подругами в образе цыганок пришли к нему в дом. Как положено, попели, поплясали и рассчитывали, что их чем-то угостят или денежку дадут, но хозяин ничего им не дал. Тогда они, выходя из его дома, отрезали кусок мяса от свежины и пошли в клуб. Здесь мама жену Петра — Ольгу. Подошла к ней и говорит: «Оля, мы вас ограбили, вот кусок мяса отрезали». А Ольга ей шутя отвечает: «Ой, так надо было добры кусок отрезать у этого жадины!».
На Пасху тоже готовили хорошее угощение. Нам, детям, обязательно покупали новую обувь и платьица, штанишки и рубашки. Мы выходили в этот день на улицу обязательно нарядно одетыми.
Ну и, конечно же, широко отмечали Покрова. К тому же 14 октября еще и у нашего папы день рождения. Мама всегда резала индюка или гуся, запекала его в печке. Приезжало много гостей из разных деревень района: друзья, родственники родителей.
Так как папа был хорошим рыбаком, то часто по выходным к нам на уху приезжали коллеги отца, среди которых много было евреев.
Однажды у нас целую неделю вместе со своей помощницей гостил писатель из Минска по фамилии Иванов. Не знаю, каким образом они с папой познакомились.
Дни рождения детей не отмечали. Мне исполнилось 14 лет, когда я впервые получила подарок на день рождения — папа купил часы «Луч». Однажды из них выпало стекло и потерялось, так я написала письмо в Минск, на завод и мне прислали новое.
— Расскажите о вашей юности в Заполье.
— Подростками лазили по садам — ведь известно, что соседские яблоки всегда вкуснее своих.
Мне было 16 лет, когда я впервые поехала в большой город, в Бобруйск. Одна поехала. До этого Глуск был самым большим городом, где я бывала (смеется). Мы часто с подружками ходили в Глуск, потому что там продавали мороженое. В отличии от родителей моих подруг, папа мне всегда давал деньги, и я могла купить себе, что захочу.
Летние вечера наши проходили однообразно — кампанией на лавочках сидели, в клуб на танцы ходили. Но нам тогда было весело. Мы общались, шутили. Тут же зарождалась у парней и девушек симпатия.
У меня в Заполье ни с кем серьезных отношений не было, просто парни ухаживали, домой провожали. Сергей Мишур, Миша, мой одноклассник, которому руку оторвало, ухаживал долго.
Возле Заполья каждый год проходили военные учения. Молодые офицеры и солдаты приходили, конечно же, в запольский клуб, знакомились с нашими девчатами. Пока длились учения — ухаживали. Иногда такие знакомства переходили и в большое чувство. И за мной несколько раз ухаживали офицеры. Мне всегда нравились военные, я и замуж за военного вышла в 19 лет. Он был из Глуска, а познакомились мы с ним зимой, в мороз -25, в Бобруйске на автостанции — оба ехали в Глуск. Разговорились, и оказалось, что он знает моего отца (потом выяснилось, что и папа знал хорошо его маму). Мы с им еще почти 50 километров тряслись в холодном автобусе. Я вышла, где обычно выходили запольцы — на Ваукауне. Пробежала через лес, потом по льду перешла речку и прибежала домой. Чтобы ноги отогрелись папа мне их водкой растирал.
У моей подружки Галины Навичёнок была большая любовь с парнем из Заполья. Галя жила недалеко от нас вместе со своей бабушкой Авдотьей, а ее мама работала маляром в Бобруйске. Галя дружила с Мишей Цариком. Мы его называли между собой Тарапунька за юморной характер. Они встречались 7 лет! Он любил Галю сильно — такая у него любовь была, как в сказке. Но иногда у них возникало недопонимание, и они ругались. Тогда Миша приходил ко мне и просил: «Оля, я для тебя всё, что хочешь сделаю: воды с колодца наношу, полы помою. Ты только позови к себе Галю». Галя была красивая, такая пышечка, а Миша — высокий и худой. Они всё-таки поженились, когда Миша вернулся из армии. Уехали жить в Бобруйск. Родился у них сын. Потом Галя заболела туберкулезом. Через некоторое время они развелись, уж не знаю почему. А спустя еще некоторое время… опять сошлись и поженились.
Интересный роман был у моей подружки Любы Гриневич. Она старше меня на года два была. Красивая блондинка, волосы до бедра. Закончила курсы маляров в Бобруйске и там же работала. Подружилась в Заполье с Колей Лапеко. Хотя до этого она долго и красиво встречалась с Ваней Цариком — красавцем парнем. Но они расстались. Почему, мы так и не поняли. И в жизни как-то не случилось спросить у нее, хотя и жили недалеко друг от друга. Возможно, Ваня ревновал ее. Люба вышла замуж за моряка Николая Лапеко и жила в Лиепае. Родила троих сыновей и в 30 лет умерла. Коля потом женился еще раз на воспитательнице своих сыновей.
Брат Любы, Григорий Гриневич, учился вместе с Николаем Лапеко в Лиепайской мореходке. Гриша был завидным женихом в Заполье — неописуемой красоты парень, высокий, моряк к тому же. С хорошим чувством юмора — когда смеялся, то ямочки на щеках у него придавали ему еще больше обаяния. Когда приезжал в Заполье и в моряцкой форме шел по деревне, так, образно говоря, и трава стелилась ему под ноги. Одно время встречался с моей подругой Любой, но не сложилось у них.
— С кем в деревне ваши родители больше всего общались, с кем дружили?
— У мамы было две близкие подруги: соседка Люба Малевич и на другом конце деревни — Ольга Царик. Мама была коммуникабельным человеком, поэтому со всеми в деревне общалась. Она, кстати, и в фольклорном деревенском ансамбле пела. С участницами этого ансамбля тоже дружила, конечно.
— Ваша мама хорошо пела?
— Мне кажется почти все женщины в Заполье хорошо пели. Стружку плетут — поют, сено гребут — поют. Летом вечером выйдут на улицу, сядут на скамейки — тоже поют. На ферме, после вечерней дойки запольские доярки всегда пели. Почему-то особенно хорошо и далеко их было слышно, когда разливалась река.
— А ваш отец с кем общался?
— С Виктором Кастецким, ведь они оба занимались столярным делом. Иногда они обменивались инструментами, что-то советовали друг другу. Но тесной дружбы между ними не было — разные поколения, наверное, поэтому.
— Когда вы уехали из Заполья?
— В 16 лет. Не поступила, куда хотела и уехала в Бобруйск устраиваться на работу. Хотела быть воспитателем и поэтому пошла работать в детский сад. Сначала работала нянечкой, потом воспитателем. Получила в Могилёве и образование по этому направлению. А потом вышла замуж и уехала с мужем в Ригу. Училась еще и в Латвии. Работала всю жизнь учителем начальных классов. На такой выбор профессии кроме моего желания, влияние оказал еще и вот такой факт из нашей семейной истории. Моя тетя Ольга, сестра отца, в юности, еще до войны поступила в педагогический техникум. Однако закончить его она не смогла — их отца арестовали и из-за этого ее исключили из техникума.
— После того, как вышли замуж и уехали в Ригу, как часто бывали в Заполье?
— Каждый год приезжали, а то и по нескольку раз в год. Дочку я привозила на каникулы к бабушке и дедушке каждое лето. Когда родители умерли и стало проблематично приехать, то ездили реже. Последний раз в Заполье мы была с дочкой и зятем пять лет назад.
В нашем родительском доме сейчас живет мой брат Николай.
— Почему привозили детей в бабушке в Заполье: по необходимости или вас туда тянуло, хотели привить и детям любовь к родной деревне?
— Конечно же, меня тянуло на родину с неимоверной силой. А с возрастом эта тяга усилилась. Дочка тоже полюбила Заполье.
— Есть ли у вас в Заполье или в окрестностях деревни любимое место?
— Я очень любила нашу речку. Особенно место напротив деревни и чуть в сторону Глуска. В этом месте всегда женщины стирали, там был желтый песок и мелкая река, где хорошо было купаться. Когда мы встречались с моим будущим мужем, он приезжал ко мне в Заполье и мы с ним там гуляли. Там и другие пары гуляли. Можно было посидеть на бережке, опустив в речку ноги.
Еще одно красивое место показал мне мой папа. У нас была своя лодка. Однажды он посадил меня в лодку, и мы поплыли вверх по течению реки. Доплыли до Млынового брода. А напротив этого места, через речку, когда-то жил пан. Папа повел меня туда. Я увидела липовую аллею и аж ахнула от красоты. Да, конечно, аллея только угадывалась уже, но мощные столетние липы и пейзаж вокруг них меня сильно впечатлили. Рядом с этим местом папа показал еще и заводь с кувшинками. Красота неимоверная!
Елена Геннадьевна Маклецова (Домашевская), дочь Ольги Иосифовны, родилась 10.12.1971 года. До семи месяцев жила вместе с мамой у бабушки и дедушки в Заполье, а потом приезжала на в деревню на каникулы.
— Елена, когда вы впервые попали в Заполье?
— В первые дни жизни. Я родилась в Заполье, точнее, в Глусском роддоме. Из Риги мама приехала в гости к родителям, немного погостила и уже собиралась ехать обратно, но пришлось задержаться — родилась я. Первые семь месяцев моей жизни прошли в Заполье. Мама в это время еще училась в Могилёве, кроме того, нужно было и к отцу в Ригу ездить, так что большую часть времени меня смотрели дедушка Иосиф и бабушка Анна. Через семь месяцев мама забрала меня в Ригу. Позже меня уже привозили в деревню на лето. Где-то до класса пятого я приезжала только на летние каникулы, а с шестого класса ездила уже на каждые каникулы: и осенью, и весной, и летом. Когда повзрослела, даже ездила сама.
— Что больше всего нравилось в Заполье?
— Всё нравилось. Сейчас вспоминаю то время с большой тоской, ведь в деревне прошла большая часть моего детства и юности. Там было много друзей: Катя Глаз, Таня Полякова, Света Дещеня, Алла Михневич. А еще была речка, красивая природа, игры на улице, а потом танцы, гулянья до утра. Общение с бабушкой и дедушкой. Я была старшей внучкой и племянницей, причем долгое время единственной. Поэтому все меня любили и баловали. Это тоже нравилось (смеется).
— Какие самые яркие детские воспоминания у вас связано с Запольем?
— Зимой очень много снега! Сугробы в деревне были выше меня ростом. Во втором классе я приехала на зимние каникулы. Мы с Катей Глаз шли по гребле в Глуск и на протяжении всего нашего пути до Калатич лепили снеговиков и ставили их вдоль дороги.
Еще один яркий момент. Бабуля (она работала дояркой) однажды взяла меня с собой на ферму, а там корова рожала теленка. Я потом его кормила.
Мы с подружками любили ходить в кино. Однажды, мне было лет 15, я шла по улице к клубу на киносеанс — показывали «Танцор диско». Совсем чуть-чуть не дошла. Вдруг из двора дома, что стоял на углу на повороте к клубу, выскочила большая собака. Может она и не собиралась на меня набрасываться, но я сильно испугалась и со страху залезла высоко на тополь. Как я туда залезла — не знаю. Сама не ожидала от себя такой прыти. Собака убежала. А как слезть? Снимали меня всей деревней.
— Вы много времени проводили с бабушкой и дедушкой. Какую-то жизненную мудрость от них удалось перенять? Как они вас воспитывали?
— Воспитывать меня у бабушки особо и времени не было. Она то на работе, то по хозяйству занята была. Но мне хорошо запомнилось, что каждый раз, когда мы садились за стол, бабушка накладывала еду в тарелку в первую очередь деду. Она мне как-то сказала: «Запомни внучка, дети в твоей жизни всего лишь гости. Они вырастут и уйдут, а ты останешься с мужем». Эти ее слова мне сильно запали в душу, и я уже в своей семье, за нашим столом продолжаю бабушкину традицию — всегда первому подаю обед своему мужу.
Еще бабушка учила меня вязать крючком, показывала, как блины замешивать и печь, как конфеты из сахара — петушки — готовить.
А вообще, я больше времени проводила с дедом. Бабуля работала, а он уже был на пенсии. Дедушка был строгий. Но, похоже, на меня его строгость не распространялась. Он читал мне книги, а потом научил и меня читать, еще до школы. С утра на завтрак он готовил мне блины и подавал их любимой внучке. Даже своим детям такого дед никогда не делал. Однажды он собирал меня на танцы в Калатичи — утюжил мне юбку. Мама, увидев такую картину, была очень сильно удивлена, даже, я бы сказала, она была в шоке.
Теперь мне кажется, что свое детство я провела у деда на коленях. Мне было 9 лет, когда по телевизору показывали открытие Олимпиады-80, и его я смотрела сидя у деда на коленях.
Дедушка водил меня купаться на речку в Рожок. Там место как раз для детей — мелководье.
— Он вас учил плавать?
— Плавать в деревне никто никого не учил. Дед просто сидел на бережке, пока я плескалась в воде. А когда с ребятами мы ходили на речку, то «система обучения» была такая: мальчишки постарше толкнут в воду и смотрят, чтобы не утонула. Если под водой начинаешь скрываться, подплывут, вытащат и дальше барахтайся, пока не поплывешь.
Когда подросла, уже помогала бабуле по дому — убрать, грядку выполоть. Но я же приезжала отдыхать, поэтому меня особо работой не загружали.
Ходили с подружками в Глуск в магазины. Дедушка давал 10 рублей и приказывал бабушке не говорить, и бабуля давала столько же и тоже приказывала деду не говорить.
— Расскажите о юности в деревне. Что из этого периода больше всего запомнилось?
— Когда училась в 9 и 10 классе, приезжала в Заполье зимой на каникулы и ходила со своей подружкой Катей к ней в школу на новогодний карнавал.
В наше время в клуб молодежь ходила только в кино, никаких регулярных мероприятий там не проводилось. Только если свадьбы, но это было не часто. А на дискотеки мы ходили по субботам уже в Калатичи. Когда ночью шли мимо кладбища, мальчишки частенько нас пугали, а потом мы их.
В своей деревне летними вечерами тоже собирались шумной кампанией. В сады чужие лазили за яблоками. У соседки моей подружки Кати Глаз были вкусные груши — таких, наверное, ни у кого в деревне не было. Я до сих пор помню их вкус.
— Когда были последний раз в Заполье?
— Я была последний раз в Заполье в августе 2022 года. Но я заезжала в деревню буквально на пару часов проведать дядю, который там живет. Еще сходили на кладбище.
— Какое место в Заполье вам нравится больше всего?
— Река. А точнее, Рожок. То место, куда я ходила с дедушкой купаться. Там очень красиво: и лес, и вообще кругом красота.
Еще в одно красивое место возил меня на лодке дедушка — возле дачного поселка. В этом месте и кувшинки, и лилии были.
